Выставка картин на Северном полюсе, цирк на льду, балет среди айсбергов – все эти экзотические проекты Галя Моррелл придумывает не ради того, чтобы удивить публику. Ее цель – привлечь внимание к жизни арктических народов, помочь разрушить их одиночество, сберечь исчезающую культуру и, главное, – в буквальном смысле спасти молодое поколение жителей Арктики. Мы уже рассказывали о Галиной жизни в маленькой деревушке на севере Гренландии и ее проекте «Арктика без границ».
Сегодня предлагаем вам вторую часть ее интервью Елене Вапничной.
«Мы хотим людям дать понять, что они, действительно, живут в одном регионе».
ГМ: Дело в том, что этого слова, на самом деле, не существует. Я его придумала сама, потому что мне нужно было найти какое-то слово, которое объединяло бы всех арктических людей, вне зависимости от их национальности. Я стала снимать портреты старейшин, живущих в самых труднодоступных районах Арктики. Эти портреты стали путешествовать вместе со мной. Например, я сделала серию портретов старейшин из Чукотки и детей из Якутии. Я была так счастлива, что эти портреты несли на руках инуитские, эскимосcкие старейшины, живущие на самом севере Гренландии. Люди прониклись этим, потому что они чувствуют, что Арктика – единая страна на самом деле. Если посмотреть в таком обычном, обыденном смысле слова, эти районы отделяет много часовых зон. Но если подняться над землей и посмотреть на наш земной шар сверху, ты увидишь, как все это близко, как они близко друг от друга. Мы хотим людям дать понять, что они, действительно, живут в одном регионе.
ЕВ: То есть инуиты, которые даже не подозревали, что очень похожие на них люди живут там, на другом конце мира. Благодаря твоим фотографиям, они поняли…
ГМ: Конечно, они подозревают, но, другое дело, что у них не было понимания, не было визуализации, кто эти люди, что они делают, как они борются со своими ежедневными проблемами. Через искусство ты можешь решать очень многие проблемы.
«Культура арктических народов исчезает не менее быстро, чем морской лед».
ЕВ: Не мне тебе рассказывать о том, что в ООН уделяют внимание проблемам коренных жителей разных стран в разных аспектах. Несколько лет назад был создан Постоянный форум коренных народов. Тут много всяких проблем. Мы разговаривали и с нашими коренными нардами Сибири и Дальнего Востока. У разных народов они, наверное, разные, но в то же время, есть что-то общее. Что ты своим взглядом художника, фотографа и просто чуткого человека могла бы отметить из того, что ты поняла, встречаясь с народами из разных стран. Что им угрожает сегодня?
ГМ: Им угрожают многие вещи, на самом деле, начиная с перемены климата, которая совершенно однозначна и которая настолько видима в Арктике в отличие от многих других регионов, и кончая наступлением глобализации на старую культуру, которая из-за этого массированного наступления исчезает не менее быстро, чем морской лед. Что бы я хотела сказать про людей, которые живут в Арктике? Это то, что им все-таки, несмотря ни на что, удалось сохранить старые ценности, старую культуру, которые потеряны во многих других регионах мира. Я очень многому учусь у арктических женщин, которые в понимании жителей Нью-Йорка живут в совершенно нечеловеческих условиях. Мало того, что там нет никаких удобств – ни воды, ни туалетов, ни тепла – нет даже дороги, по которой можно уехать из деревни. Тем не менее, эти женщины не знают такого понятия, как депрессия. То есть их не пугают эти трудности. Одна очень старая якутская женщина, ей было 90 лет, сказала мне: «Тебе нужно научиться быть выше своей судьбы». Я долго не могла понять, как это «быть выше своей судьбы». Арктические женщины, да и мужчины тоже, научились быть выше своей судьбы и смотреть на мир с абсолютно открытым лицом.
ЕВ: Ну это, может быть, более старшее поколение? Ведь нам же известно, что молодежь «бежит» оттуда, потому что не видит для себя будущего. И очень много случаев алкоголизма и самоубийств среди коренных народов, и народов Севера в том числе.
«Дети чувствуют, что почва в буквальном смысле уходит у них из-под ног».
ГМ: Да, с юным поколением очень большая проблема. По количеству самоубийств арктические регионы стоят на первом месте в мире. Объяснить это достаточно сложно, хотя и возможно. Если сказать двумя словами, то очень трудно сделать прыжок из века «ледяного» в котором люди жили столетиями, в век «ядерный», сложно приспособиться. Поэтому дети чувствуют, что почва в буквальном смысле уходит у них из-под ног. И самое простое для них – уйти из жизни. И они это делают. Это просто настоящая эпидемия детских самоубийств.
Мы пришли у выводу, что одно из самых сильных «оружий» в борьбе с этой эпидемий – это искусство. То, что нам удалось создать цирк на льду сначала для эскимосских детей, а потом и в Якутии – это очень позитивный проект. Почему? Потому что арктическим детям сложно научиться играть, скажем, на скрипке симфоническую музыку. Или танцевать классический балет. Но стать клоуном в цирке – очень просто. Потому что они владеют своим телом, как никто другой в мире. Они прекрасные жонглеры, акробаты, чревовещатели. И вот когда мы делаем свои маленькие спектакли на дрейфующем льду, собирается вся деревня смотреть на этих детей, когда дети получают свои самые первые в жизни аплодисменты, все на глазах меняется. Потому что через искусство дети могут выплеснуть все свои обиды, разочарования и агрессию, которая иначе пошла бы на что-нибудь другое.
ЕВ: То есть вы их возите на собачьих упряжках из деревни в деревню, как вы это делали с детьми и с музыкантами.
ГМ: Мы стараемся любой наш арт-проект сделать мобильным. Вот совсем недавно мы сделали детскую экспедицию в Якутии: мы ехали на оленях, на лыжах, шли пешком через самые отдаленные населенные пункты, куда никто никогда не приезжает. Мы взяли с собой детей, которые под руководством известных художников, композиторов работали в дороге над своими собственными проектами. И они стали послами своих маленьких деревень: с какой гордостью они говорили о родном крае, когда приезжали в какое-то место, предположим за 500 км. Они ведь никогда не уезжали из своих деревень.
«Три фестиваля «Дети Арктики» создали поколение молодых арктических лидеров».
ЕВ: Ты говоришь «мы», «мы», « мы»… Кто рядом с тобой еще стоит за всеми этими чудесными проектами?
ГМ: У меня есть партнер, иннуитский старейшина, актер, писатель. Его зовут Оле Йорген Хаммекен. И вместе ним мы как раз делаем все наши проекты: «Арктика без границ», экспедиция «Аванаа» и «Арктические искусства».
ЕВ: Но я так понимаю, что есть еще и соратники – тот же Дмитрий Шпаро вас поддерживает…
ГМ: Да. Дмитрий Шпаро – это вообще удивительный человек, потому что то, что он делает для детей Арктики, это несопоставимо ни с чем. Три фестиваля «Дети Арктики» – первый из них прошел в 1989 году – создали поколение арктических лидеров среди молодых людей. Думаю, что жизнь этих юношей и девушке очень сильно изменилась к лучшему после того, как они поучаствовали в этих фестивалях.
Другой человек, который нам постоянно помогает, это астронавт Чарли Дюк – человек, который пробыл больше времени на Луне, чем любой другой землянин. Он очень артистический человек и он настолько проникся нашей работой в Арктике, что в прошлом году он даже посетил северную Гренландию. Он сделал очень интересные озвучки для наших арт-проектов, и когда люди слушают его голос и видят арктические пейзажи, видят портреты арктических жителей, инсталляции… Я просто видела, как люди замирают, слушают. И это то, что нужно, чтобы люди на секундочку отвлеклись от своих обыденных проблем, в которых, к сожалению, мы все погрязаем, и подумали о чем-то прекрасном.
«Жизнь на гренландском берегу напоминает жизнь в музее».
ЕВ: Cмотреть фотографии и фильмы и восхищаться – это одно, а жить там, это все-таки другое. Почему ты выбрала для себя, по крайней мере, на этом этапе жизни, такое аскетичное существование?
ГМ: Ну, жизнь на гренландском берегу напоминает жизнь в музее – в лучшем смысле этого слова. Предположим, я готовлю завтрак, стою перед окном, и на улице все меняется, проплывают айсберги, и каждая следующая минута – не такая, как была до этого: красные, синие, зеленые – разных цветов. Появляются разные животные, пролетают птицы – это настолько феноменально, настолько красиво, а я очень люблю в жизни все красивое.